Вопрос №16. Аграрные отношения.
Землевладение в период раннего средневековья развивалось в двух формах: государственной надельной системы и крупного частно-феодального землевладения (сёэн).
При надельной системе, согласно кодексу, вся земля объявля¬лась принадлежащей государству. Каждый крестьянский двор (ко, гоко) получал во временное пользование пахотную землю соответ¬ственно числу членов семьи, считая с 6-летнего возраста. Раз¬мер надела мужчины равнялся 2 танам (1 тан около 0,12 га в VIII в.), женщина получала 2/з этой площади. Каждые 6 лет долж¬ны были производиться переделы земли в соответствии с измене¬нием числа податных лиц в семье. За крестьянской семьей закреп¬лялись садовый и усадебный участки, а также поднятая новь.
Такое наделение землей подрывало первобытнообщинные связи.
Надельное крестьянство должно было уплачивать государству зерновой налог и налог изделиями ремесла, главным образом тка¬нями. Помимо продуктовой ренты крестьяне выполняли барщину — работали в пользу государства и его органов управления на мес¬тах до 100 и более дней в году, что отрывало их от сельскохо¬зяйственных работ во время самой страды. Это были типично феодальные методы эксплуатации крестьян. Уход крестьян с на¬дела или отказ от него карался, поскольку это уменьшало получа¬емые с крестьян налоги и сборы.
На протяжении VIII в. происходило постепенное размывание надельного землепользования, что особенно проявилось в 70-е го¬ды: подавляющее большинство надельных крестьян под тяготами барщины и непомерных поборов разорялось, пополняя ряды бед¬няков, а незначительная часть превращалась в относительно бо¬лее состоятельных крестьян. Этому способствовало наличие в крупных семьях большого количества орудий и рабочей силы, пос¬кольку обедневшие крестьяне бежали в другие провинции и стано¬вились батраками у состоятельных крестьян. Помимо уплаты тя¬желого общегосударственного налога крестьяне эксплуатировались чиновниками. Последние хищнически стремились захватить под¬ведомственные им земли и превратить их в свою собственность либо собрать с подвластного им населения как можно больше средств. Они беспощадно облагали крестьян дополнительными поборами. Чрезвычайно тяжелым бременем была ростовщическая ссуда. При провинциальном и уездном управлениях имелись особые зерновые фонды, остававшиеся после отправки основной массы натурального налога в столицу. Правительство разрешало выдавать часть этого фонда в качестве ссуды и получало допол¬нительные средства в виде процентов (30—50%). Местные адми¬нистраторы, в распоряжении которых находились эти фонды, стали предоставлять ссуду неофициально, присваивая себе весь доход. Кроме того, губернаторы принуждали население брать ссу¬ду независимо от потребности в ней, значительно завышая офи¬циальный ссудный процент.
Разорявшиеся крестьяне бросали свои земли, уходили в горы и леса, создавая отряды, именуемые в летописях как «шайки разбойников» на суше или «отряды пиратов» на море. К IX в. относится первое крупное крестьянское выступление. Во второй половине столетия крестьяне о-ва Кюсю восстали, убили губерна¬тора и разгромили провинциальные учреждения.
Крестьяне прибегали еще к одному средству борьбы против притеснений государства: они тайно переходили в частновладель¬ческие земли — сёэны, получая у феодала «защиту» от местной правительственной администрации. Переход освобождал крестьян от всех установленных и незаконных поборов со стороны госу¬дарства, от долгов и недоимок. Впоследстии, когда сёэн стал пре¬обладающей формой феодальной собственности, положение крес¬тьян резко ухудшилось: их стали принуждать к обработке земель феодала в порядке барщины. Барщина имела широкое распрос¬транение. Практически барщина не была ограничена: она исполь- зовалась в сельском хозяйстве весной при посадке рисовой рас¬сады, при прополке сорняков, во время жатвы, при выполнении различных работ на местного феодала и чиновников центральной власти, которые широко практиковали внеэкономическое принуж¬дение.
Согласно кодексу «Тайхорё», размер наделов знати зависел от титула или занимаемой должности и превышал крестьянский надел от 40 до 1250 раз. В состав таких «привилегированных наделов» входили ранговые, должностные наделы, а также наделы, полученные за «заслуги перед государством», т. е. за участие в перевороте Тайка, и жалованные императором земли — самые крупные наделы. Ранговые и должностные наделы давались на срок пребывания в том или ином ранге или должности. Жалованные наделы были пожизненными. Наделы за заслуги давались в зави¬симости от заслуг на одно, два, три поколения, а в отдельных случаях навечно, т. е. становились частнофеодальной собствен¬ностью.
Все прочие наделы формально давались во временное поль¬зование на разные сроки, но поскольку владельцы привилеги¬рованных наделов принадлежали к аристократии и заполнили весь аппарат государственного управления, превращение права пользования наделами в право собственности было только вопро¬сом времени.
К наделам знати приписывались крестьянские дворы. Число приписанных дворов менялось соответственно рангам от 100 до 800 и в зависимости от должности от 300 до 3000. Число дворов, приписываемых за «заслуги» перед государством, не регламенти¬ровалось. Приписанные крестьяне должны были отдавать половину зернового налога в казну, а другую половину — феодалу. Подать и рабочая повинность целиком шли феодалу.
Императорский двор пользовался доходами не только со своих прямых владений, но и прибавочным продуктом, взимаемым с надельного крестьянства по всей стране. Часть этих доходов в форме жалованья (шелковыми тканями, шелковой ватой, сель¬скохозяйственными орудиями и т. п.) двор распределял между представителями господствующего класса соответственно иерархии рангов и чинов, а также принадлежности к лагерю победителей при перевороте 645 г. Вместо прежде существовавшего порядка передачи должностей и званий только по наследственной линии все сановники и чиновники стали назначаться от имени императо¬ра соответственно табели о рангах, хотя принцип наследования сохранил свое значение.
Японская надельная система не была точной копией китай¬ской: если в Китае земля распределялась в зависимости от трудо¬способности, по возрастным группам, то в Японии — в зависимо¬сти от пола и социального положения. В Китае женщины, за исключением вдов, лишались надела, а глава семьи получал боль¬шой надел. В Японии социальное положение женщины было еще относительно высоким, она пользовалась значительно большими правами и свободой, в частности в семейно-брачных отношениях, а также в наследовании.
Свод законов «Тайхорё» и дополнения к нему говорят о том, что в VIII в. практиковалось раздельное наследование и законный наследник не имел еще преимуществ в наследовании: имущество делилось на равные части, распределявшиеся следующим образом: по две части получали мать наследника либо мачеха и законный наследник, по одной — младшие братья, по полчасти — женщи¬ны, а также наложницы. Таким образом, налицо относительно высокое социальное положение японской женщины, а с другой стороны, определенная неразвитость в то время патриархальных отношений. Патриарх при наделении землёй не имел каких-либо преимуществ, что свидетельствует о значительно более низком уровне развития патриархальной системы в Японии по сравнению с Китаем.
Распределение земли по китайским законам осуществлялось ежегодно, а переписи производились один раз в три года, тогда как в Японии и распределение земли, и переписи осуществлялись один раз в шесть лет.
Создатели японской надельной системы учитывали безусловно опыт Китая, но исходили из реалий японской действительности, социально-экономический уровень которой был ниже, чем в Китае и Корее того времени.
Другая форма раннефеодального частного землевладения — сёэн сосуществовал с надельной системой. Большая часть раннего сёэна (середина VIII в. — IX в.) возникла в результате поднятия нови, а меньшая — на основе лесных угодий, дарованных церкви в качестве источника получения строительного материала.
Поднятие нови требовало больших затрат труда и немалых средств, что было под силу лишь состоятельным лицам. В 722 г. принимается решение поднять 1 млн. те пустоши (1 те в VIII в. = = 1,05 га). В следующем году новь объявлялась собственностью поднявшего ее лица на 2—3 поколения и облагалась зерновым налогом. Однако для подъема 1 млн. те земли этого было явно не¬достаточно, и поэтому в 743 г. поднятая новь объявляется собст¬венностью навечно, что стимулировало развитие сёэнов. Невозделанная земля могла быть получена либо в виде дара от императорского дома или влиятельных придворных, либо в ре¬зультате правительственного разрешения на огораживание и подъ¬ем целины. Кроме того, земля могла быть приобретена путем по¬купки уже возделанной земли у лица, который ее поднял.
В раннем сёэне земля располагалась относительно компактно или возделываемые участки находились близко друг к другу, раз¬деленные полосами неподнятой земли, поскольку ее возделывание зависело от наличия ирригации, согласия местных властей, отсут¬ствия возражений провинциальных феодалов на огораживание земли и от других местных условий.
Для раннего сёэна характерна простая структура управления: владелец лично следил за состоянием дел, причем часто он был одновременно и местным административным лицом. Для сёэна этого вида налоговый иммунитет не был обязателен, поскольку невозделанные земли жаловались до подачи петиции о предостав¬лении иммунитета, до его получения, если он вообще даровался.
Поднятие нови стало столь широко практиковаться, что влас¬ти были вынуждены установить ограничения: наибольший размер нови — до 500 те — предоставлялся членам правящего император¬ского дома и придворным высшего (первого) ранга, а наимень¬ший — 30 те — разрешалось поднять уездным начальникам.
В сёэне, созданном на основе лесных угодий,, использовался лес для строительных целей, но на определенный срок дарованные леса, как правило, не возвращались, присваивались духовным феодалом и использовались не только по прямому назначению, но и как плацдарм для захвата или приобретения близлежащих возделываемых земель. Так, например, Великий храм Востока (Тодайдзи) в середине VIII в. получил 25 те лесных угодий и соз¬дал на их основе сёэн Курода (провинция Ига — совр. префек¬тура Миэ), территория которого к концу XII в. возросла в 12 раз.
По мере усиления провинциальной власти, роста ее произ¬вола и нестабильности социальных условий держатели ранних сёэнов стали преподносить, коммендировать свои земли более влиятельным феодалам, получая взамен покровительство и защиту при сохранении своих административных функций. Коммендация знаменовала появление нового вида сёэна, характерного для после¬дующего периода.
В сёэне основной податной единицей был относительно сос¬тоятельный крестьянин. В документах середины IX в. (впервые в 859 г.) появляется термин «тато», что было связано с процессом огораживания земельного участка при возделывании нови. Это подтверждается написанием тато, где первый иероглиф обозначает рисовое поле, а второй — изгородь, забор.
Наиболее распространенной системой возделывания земли у тато являлся подряд, когда заключалось обычно годовое соглаше¬ние на владение землей. Тато стремились превратить подрядную землю в свое собственное, управляемое ими поле. Последнее было юридически еще слабым и неустойчивым, поскольку подряд мог И нс оыть иозоиноилем. Однако в результате сложившейся практики ежегодного возобновления подряда управляемая земля имела тен¬денцию превращаться в собственность подрядчика, в так называе¬мое именное поле, а его владелец — в «именного хозяина».
(автор- Мария Брусилова, История Японии)
